Мне становится смешно, мне становится отвратительно. Я не люблю отказы, не принимаю их. Я не люблю перед кем-то заискивать, падать на колени, склоняться. Мне не нравится, когда из меня пытаются сделать домашнее животное, выдрессировать меня. Дражайшая матушка пыталась однажды привести меня в чувство, сделать домашним мальчиком, который должен был приглаживать волосы и носить белые перчатки. Каково же было её разочарование, что на выпускном, её дорогой и милый сынок ебал одноклассницу на пустой кухне, пока остальные выпускники напивались до смерти и бросали слова на ветер. Я ебал одноклассницу на глазах несчастной матери, пока та не привлекла мое внимание, пока не поняла, что я навсегда останусь тем уродливым мальчишкой с выпирающими костями в летних шортах в ноябре. Она поздно поняла, что образование, семья, тепло и уют не сделают из меня таких как они, как чистая, без единого изъяна семья. Я всю жизнь благодарен матери за то, что она дала мне шанс, что она не отворачивалась от меня, даже в то время, когда я не пытался чего-то добиться, а проводил всё свободное время с Каином, обдалбываясь до потери пульса, вылавливая какие-то новые ощущения. Это все было тогда, все уже давно в прошлом. Мне кажется, по крайней мере, что все уже не так – иначе. Я хочу стать более отстраненным, перестать привязываться к людям, хотя единственный, кого бы я мог назвать другом пытается продинамить меня.

Я не чувствую боли или предательства. Я не чувствую себя жалкой дворнягой, скулящей под дверью хозяина. Я не могу представить, каково это нуждаться в ком-то. Всё, что сейчас мной руководит – слепая ярость и праздное любопытство, на что он променял меня. На кого.

// Айра видит перед собой Райана. Айра не сходит с ума и не делает ничего, что могло бы сломать их мир пополам. Айра смеется. Смеется даже тогда, когда Райан бьёт. //

- Давай ещё, Клирвотер, ты ведь именно об этом мечтал?

Я смеюсь, сплевывая на пол кровь. Я смеюсь, когда Клирвотер бьет меня. Вопросы «за что», «почему», «как» слетают на задний план так скоро, что я не успеваю схватить хотя бы один. Боль в челюсти не сводит с ума, хотя должна была бы, как мне кажется. Немеющие губы не стоят потраченного времени, пока я позволяю Клирвотеру взять надо мной верх, сыграть в доминанта. Ему наверно не слишком приятно находиться под гнетом чужого человека, постоянно быть на прицеле. Райан, кажется, тоже живой человек.

// Айра не чувствует губ, только пульсирующая боль на лице, повсюду. //

Мой сжатый кулак смазано касается твоего виска, я бы сказал, что это было даже с любовью, но ты знаешь, со мной такое не прокатит.
Мой сжатый кулак ударяется о мягкие ткани твоего желудка, не думаю что я нанесу тебе увечья, надейся, что не будет завтра гематомы.

- И вся эта помпезность лишь ради этого? Чтобы показать, что ты тоже чего-то стоишь?

Я заламываю руки Клирвотера почти как Рэмбо или шериф в известном фильме, жаль у меня нет металлических браслетов, я бы показал тебе, кто здесь хозяин. Я прижимаю Клирвотера к стене и почти нежно обещаю его убить при ещё одной попытке к бунту. Он слабак, он не должен сопротивляться. Он – мое отражение, не больше.

- А может быть ты что-то большее, чем я представлял? Может быть я зря вел себя так, а надо было дать тебе в первый же день, дать возможность почувствовать себя мужчиной? Что же ты теперь молчишь, Клирвотер. Ты ведь кажется хотел послать меня нахуй, как какую-то шлюху.

Я отпускаю Клирвотера на свободу и провожу тыльной ладонью по нижней части лица. Горящей, саднящей, влажной от крови смешанной со слюной. Выходит забавно – мой, считающийся хорошим приятелем, Райан, объявляет войну, не холодную, а кровопролитную. Я вспоминаю, как совсем недавно, не больше минуты-двух перед моими глазами находился не Клирвотер, жалкая обдолбанная пародия, которая наносила удары методично, будто репетировал не один день.
Будто он мечтал об этом с первого дня знакомства.
Будто он хотел набить мне морду, за какие-то поступки или прегрешения.
Ну, теперь ты успокоился, Клирвотер или ещё нет? Ты ещё будешь сопротивляться, будешь бросаться, как раненый зверь на меня, единственного человека, который может даровать тебе свободу, выпустить из клетки?

// Айра вытирает с подбородка рукавом кровь. Айра не чувствует боли, или старается убедить себя в этом. //

- Клирвотер.

Мой словарный запас сокращается до одного единственного слова – фамилии. Фамилии Клирвотера. Все остальное отходит на задний план, будто истеричная шлюха-домработница прошлась метлой в голове. У меня в мыслях кристальная чистота, а руки привычно лезут в карман, чтобы найти пачку сигарет. Ебанные сигареты.
Ебанный мир.
Ебанный Клирвотер.
Я оборачиваюсь на него, оценивая навскидку что он может сделать ещё, что от него ждать. Запоздало приходит мысль, что он непредсказуем. Что он бесчеловечен.

// Айра ждет, или сходит с ума. Начинает метаться в самом себе, ещё не понимая, что блять произошло. Ему надо найти точку опоры, взять все в свои руки, контролировать, быть в курсе всех событий. //

- Сука, что это сейчас было?

Я размышляю над тем, а стоит ли вообще все это каких—то затрат, вложений. А стоит ли мое благополучие и размеренное падение в Ад этих разбитых лиц и кулаков. Я размышляю над тем, нахуй все это мне нужно. Я размышляю над тем, что я здесь забыл, что я здесь делаю.
Я вижу перед собой Райана.
Я вижу перед собой человека. Живого человека, который не считает меня выше или ниже себя.
Я вижу человека, который относится ко мне практически так же, как я отношусь к миру, к нему, к себе.
Я шарахаюсь прочь от него, нашаривая сигареты в кармане и закуривая прямо в коридоре. На мобильник начинает трезвонить Ли, я даже не заглядываю – знаю. Она всегда выбирает нужный момент, она всего что-то чувствует. Экстрасенс или ведьма, мне срать.
Моя сигарета периодически трясется, или это мои руки. Что за бред. Я не соображаю, а может не хочу.

- Блять, вставай. Надеюсь ты был один, иначе любое третье лицо никогда не выйдет из этой квартиры.

Я выдыхаю дым, сгребаю его с пола, смотрю в лицо.
Ебанное зеркало, какого черта я пропустил момент, когда ты оказался мной. Или ты всегда был таким? Или я просто полнейший кретин? Давай все спишем на то, что я просто не видел в тебе ничего стоящего или достойного, ладно? Ты станешь большим и взрослым дядей, будешь колесить по этой чахлой деревеньке на новеньком БМВ и развозить детей по допам. И благодарить меня за какую-нибудь хуйню, что я тебе посоветую.

Я пытаюсь не смеяться над ним_собой, но все выходит само. Я смеюсь над нами обоими. Жаль, что смешно только мне.