Я стою на краю мира.
Я разрушаю этот мир каждые пять минут.
Я утром в зеркале не вижу своего отражения – там только чужое лицо с презрительной ухмылкой.
Там кто-то другой, точно не я. Я ведь раньше улыбался и обнимал Лиссу, целовал руки матери, общался с отцом. Сейчас же – я не звоню им. Не поддерживаю контакты, не назначаю дедлайны. У нас больше нет общего – всему виной я. А хуже всего то, что я не чувствую угрызений совести, вины, боли. Я ничего не чувствую. Всё осточертело. Всё.

// Айра стоит на балконе своей квартиры и курит. Айра смотрит на заходящее солнце и проклинает сегодняшний день. //

Я не меняю реальность, я в ней существую. Или живу? Разве то, чем я занимаюсь каждый день, можно назвать жизнью? Постоянное блядство, распитие алкоголя, кубометры раскаленного дыма, выжигающие мои легкие. Это разве жизнь? Нет, определенно нет.
Жизнь – это броские заголовки газет, яркие журнальные картинки, фальшивые улыбки и смех настолько не искренний, что хочется удавиться собственными руками. Или удавить?
Пожалуй, второе более вероятно.
Я слишком держусь за свою жизнь. Мне слишком нравится приравнивать себя к богу. К этому бесполому старику, которого никто не видел.
А меня видели все. Меня все видят.
Я состою из плоти и крови.

// Айра тушит  сигарету о перила и смотрит на сумрачные улицы города. Они его не влекут, не манят. Он равнодушен к этому городу, полному надежд на хэппи-энды и карамельных яблок. Айра и сам не понимает – что именно он здесь забыл. Но он тут остается.
Пока. //

Я закрываю дверь на балкон и захожу в комнату. Здесь также холодно, как и снаружи. Одинаковая температура, мне даже не холодно. У меня ведь нет сердца, точно. А у тех, у кого нет этого важного органа отсутствует восприимчивость к температуре. Абсолютно ко всем. Вот незадача.
Я не различаю тепло и холод. Я абсолютно безразличен.
Я никто?
Я становлюсь ничем?

// Айра останавливается перед фотографией в рамке – родители и сестры. Без него. Он теперь изгой, он сам выбрал для себя такую судьбу. Айра бастард. Айра животное. Айра  не часть этой семьи.
Он долго смотрит на их улыбающиеся лица, а затем бросает рамку в стену, надевает майку и куртку и выходит на улицу громко хлопнув дверью. //

Во мне живет дьявол. Во мне живет монстр. Мне не интересно даже, за какие грехи. Просто по факту – оно внутри меня. Оно пожирает мои органы, оно съедает мою человечность, оставляя только человеческие пороки. Я порчен, я грешен. Я горжусь этим.
Мои желания превыше всего.
Для меня нет понятия чести и достоинства – я падший.
Для меня нет ничего святого – я грешен.

// Айра курит по дороге, расталкивая толпу плечом, громко матерясь и проклиная каждого жителя города, что смеет мешать ему. Он преследует свою цель, ищет жертву. Он цепляет взглядом вывеску собственного ресторана. //

Зачем я этим занимаюсь? Ресторанным бизнесом, или как это сейчас называется? Предпринимательство? Чтобы жить в удовольствие. Чтобы не беспокоиться о том, что завтра не будет денег на выпивку, на то, чтобы всегда оставались чаевые таксистам. Это какой-то сумасшедший квест-задание, которое мне необходимо выполнять раз в неделю.

Я толкаю плечом дверь и вваливаюсь в теплое прокуренное помещение. Натянутые улыбки официантов явно говорят о том, как они мне рады, как скучали.

- Может быть, снова тебя выебать на столе, чтобы улыбалась более правдоподобно?

// Айра ловит за руку одну из официанток и произносит слова ей на ухо. Четко. Внятно. С расстановкой. Чтобы слышала только она. Чтобы снова думала о том, что было не так давно. //

Ненавижу этих помойных крыс. Ненавижу свое дело.
Я сажусь за столик и прошу_требую бутылку виски.