Katherine Charlotte McFear, 23 y.o.
Мои любимые родители назвали меня [ Катерина Шарлотта МакФеар]. Мне посчастливилось родиться [24/02/1990] в прекрасном городе [Миннеаполис], где я прожила всю свою жизнь. На данный момент я [перебиваюсь случайным заработком и ищу убийцу моего отца] и меня все устраивает. В своих самых смелых фантазиях я представляю обнаженных [парней], но все равно в реальной жизни не могу жить без [мужа]. Кстати, вы сможете полюбоваться на меня вбив в гугле [Тracy Spiridakos], ведь именно так я выгляжу.

- 5 лучших качеств: прямолинейная [не любит лгать, очень часто говорит человеку все, что она о нем думает прямо глядя в глаза, не думая о последствиях]; внимательная [особенно к деталям]; заботливая [особенно по отношению к животным. домашних никогда не было, поэтому довольствуется тем, что подкармливает уличных]; терпеливая [хоть поговорка "тише едешь, дальше будешь" не про неё, но старается выжидать удобного момента, ждет и терпит, когда все-таки добьется желаемого]; отважная [не всегда в тему, но готова в рваться вперед и вести за собой]. - увлечения: чтение, кино, детективы, не прочь подраться с кем-нибудь по вескому поводу или за деньги

- 5 худших черт: импульсивная [сначала думает, потом делает]; агрессивная [не очень часто, однако есть такой грех]; злопамятная [не настолько, что в первом классе на неё пролили кофе и она отомстит в университете, а если реально подвели или подставили, то шанса на искупление не представится]; властолюбивая [ей бы только занять руководящую должность, как в могилу сведет сотрудников и подчиненных. и вообще, быть выше и обладать властью это хорошо]; самоуверенная [что не особо помогает в жизни]. - страхи: умереть раньше, чем нейдет убийцу отца; боится высоты и длинных слов. Серьезно, боится, что не сможет правильно выговорить длинное слово и над ней будут все смеяться. А попробуйте вы выговорить "дезоксирибонуклеиновая кислота".

оттенки души
для того, чтобы вы смогли меня понять - расскажу о своем характере подробнее

Упертая маленькая дрянь. Наверное именно такое определение ей подходит лучше всего, когда не слушается взрослых и лезет в чужие дела. Упертая, вся в отца, не отступающего от опасности и не отрекавшегося от своих целей, даже под дулом пистолета. А она, Чарли, она точно такая же как и любимой дорогой папаша, так скоро покинувший этот сумасшедший мир. Ему там на небесах наверняка хорошо, сидит себе на белом облачке, покуривает трубку, а рядом недавно почившая мать, смотрит как их доченька перебегает улицу на красный свет и хватается за какие-то сомнительные подработки.  Как-то крутится, старается выжить и оправдать надежды, верно?
Заносчивая, как мальчишка. Не брезгует, однако, полезть в драку, за что часто получала нагоняи от матушки в детстве. Кто после школы приходил домой с синяком под глазом? Конечно наша Чарли. Кто сбегал из дома, когда все надоедало и прятался в парке, на дереве, свысока глядя на влюбленные парочки, прогуливающиеся за ручку? Чарли. Кто не жалел ни себя, ни кулаков, когда матушка сдалась и отпустила в секцию бокса, где из милой девочки сделали грушу для битья? Катерина МакФеар. А самое забавное, что ей нравилось. Нравилось, как истязают тело, нравилось сплевывать на землю кровь, нравилось видеть алую пелену перед глазами и представлять на месте противника того мужчину, чье имя так и кануло в лету, но не воспоминания.
Эрудированная. Местами, довольно отдаленными, однако, эрудирована. Не зря ведь посещала школу, с изрядно потрепанным рюкзачком и видавшими лучшие времена кроссовками. Училась, читала, в перерывах между самокопанием и выслеживанием беглого преступника. Изучала английскую литературу, математику и физику, хотя и понимала, как далека от всего этого мать. Она бы могла не ходить на факультативы с одноклассниками, а изучать зарубежную историю и читать Вольтера и Бронте, однако… Однако нет.
Не дурно воспитана, хотя могла бы и вести себя гораздо лучше. Но тут уже не изъяны в воспитании или пробелы в образовании. Здесь просто ярое желание казаться сильной, волевой девушкой, не страшащейся ничего и никого, уверенно идущей к своей цели. Целеустремленная, амбициозная, без страха и упрека, почти как рыцарь, только она леди.
Слабовольная. Действительно, не может противостоять влиянию дурного. Если кто-то рядом курит, обязательно стрельнет сигарету; если пьет  - попросит и себе. Это кажется смешным, если бы 23-летняя девица распивала с друзьями виски со льдом. Мы играем жестко, и слабаки нам не нужны. Если хочешь быть с нами, значит и будь такой, какие мы.
Нет, она вовсе не бесчувственная и равнодушная скотина, хотя хотела бы такой быть. Она добивается своей цели, чтобы отомстить за всех, за отца и мать, за тетушку с дорогим дядей, которые приютили её когда-то 13 лет назад. Она плачет ночью в подушку, стараясь перебороть мимолетные слабости. Какие слезы, вы что. Чарли не должна быть слабой. А если она не сможет нажать на курок? Тогда что? Тогда её пожалеют? Да никогда. Те кто сеет смерть, никогда никого не пожалеет.
Каждый вечер пятницы закрываешься в комнате, готовишь ужин на одного и включаешь любимый «Бойцовский Клуб», кидаясь жареной картошкой в Бреда Питта и тихо завидуя этой Джоли, ишь какого мужика себе отхватила. А потом собираешься и идешь на прогулку в ночной парк, слушая спящий город, наблюдая за пьяными, заблудшими душами, кормишь бездомных кошек и даешь им имена. Но они тебе не принадлежат, ведь никто не может кому-либо принадлежать. А все почему? Потому что ещё в 15 лет ты полюбила Холли Голайтли и её лайковые перчатки и кота без имени. Но ни разу не отважилась подойти рано утром к Тиффани, чтобы выпить кофе и успокоится. Это не твое, девочка.
Уже взрослая, точнее пытаешься так думать, меняешь вкусы в литературе, отодвигая Толкина на задний план, и появляясь в метро с Гейманом в руках. И пока добираешься до нового места работы, уже ты не Чарли и даже на Катерина. Ты тень. Простая и обыкновенная Тень, меняющая пароли и явки, ускользающая от богов, пытающаяся понять, за что все это на тебя свалилось и почему господин Среда не пришел в назначенное время на встречу в центре зала. Расстраивает, не надо спорить, что это не так. Но потом, когда-нибудь потом, когда ты все-таки попрощаешься с Локи, Ананси, Бастет и Кали. Окунешься в совершенно иной, новый мир. Но все это будет потом. Ты ведь знаешь.

автобиография
а теперь, читайте историю моего жизненного пути

<…>Раз. Два.
Вдох и выдох.
Свежий воздух пытается отрезвить, пытается заставить поверить в то, что все можно ещё исправить. Что тебе нужно всего лишь закрыть глаза и снова окажешься в зале, освещенной тысячами свечей и фонарей, что снова будешь в семье. Но нет, все это лишь глупые фантазии, которыми тешишься себя и свое самолюбие, пытаясь выбраться из помойной ямы под названием жизнь.
Тебе 23 года, но ты в жизни никто. И зовут тебя никак. После того, как короткая смс тебе сообщает о том, что гнев Божий обрушился на твою семью. На тех, кто родным тебе казался не столько по крови, сколько по мировоззрению и был к тебе добр и снисходителен. Те, кто приютил, отогрел и накормил, помог пережить потери. А ты ведь им была благодарна, клялась едва ли не жизнь отдать, но что-то пошло не так. Наверное, виноваты созвездия или магнитные поля, но только не ты. По крайней мере хотелось бы в это верить, закрывая глаза и спокойно засыпая с мыслью, что завтра ты вернешься домой к единственным близким и родным. Но все летит в тартары. И ты тоже. Ты не различаешь дороги, не разбираешь куда едешь и единственным правильным решением сейчас кажется крутануть руль до упора вправо и улететь в кювет, откинуть коньки и больше не просыпаться. Однако, дрожащими руками ещё держишь руль прямо, тормозишь у обочины и снова и снова набираешь один и тот же номер.
Но все же абонент вне зоны доступа, уже где-то на том свете, отплясывает ламбаду вместе с покойными родственниками. Все некогда дорогие и близкие уже обезображены, а дом и прекрасные картины сожжены дотла. И ты кусаешь губы, вспоминая, как раньше славно жилось.<…>Тебе 10 лет и отца убивают. Ты пытаешься запомнить лицо, пытаешься возненавидеть, пытаешься понять, но все это под запретом. Вы с матерью наскоро покидаете квартиру, бросаете все, чем раньше жили и уезжаете.  И ты, маленькая, совсем не отважная, а заплаканная и напуганная стоишь перед коваными воротами и ждешь, когда матушка решит все возникшие проблемы, уговорит родственников помочь. Хотя всем и так все понятно – его нет, и вы больше никому не нужны. Но благо дражайшая тетушка все же приглашает в свой дом, позволяя греться около очага и засыпать в теплой постели, тихо всхлипывая с матерью о так скоро почившем отце. И ты начинаешь тихо ненавидеть этот мир. Понимаешь, что все плачевно, все очень плохо. Но изменить пока ничего не можешь. Тебе ведь всего лишь 10 лет.
А потом становишься частью общества. Начинаешь общаться с кем-то в школе, заводишь друзей и знакомых, и на задний план отходят мысли о мести и преследовании. Только на время пребывания в школе. А потом, ночью ты сидишь в интернете, отыскивая значения фраз и расшифровываешь пароли, шифры, изучаешь что-либо, якобы оправдываясь, что этого хотел бы отец. А затем снова смотришь на его фотографию в рамочке, обещаешь со всем разобраться и отомстить.
- Чарли! Не смей! – матушка вбегает в комнату, разбрасывает тетрадки и рвет на мелкие клочки фотографии. – Не смей заниматься этой ерундой! Ты его не вернешь! Это плохо закончится. Не смей Катерина, не смей!<…>Тебе 20 и ты все ещё ничего не знаешь. Ты учишься в университете, ты радуешь мать подарками, на которые тратишь честно заработанные деньги на жалование официантки.
Ты не увлекаешься наукой, не играешь блестяще в шахматы, в отличие от дражайшего и обожаемого дядюшки. Нет, ты просто рядовая студентка, ночами подрабатывающая в забегаловке, а днем, тихо спящая на задних партах. Тебя знают просто как Чарли, без полного имени.<…>Тебе 23 и твоя мать мертва. Так же, как и 13 лет назад был мертв твой отец. Такая же бесчувственная, обезображенная и чужая. Какие-то ублюдки подошли со спины и утром полиция нашла её труп.
И ты, читая смс по пути домой, мечтаешь покончить жизнь самоубийством. Всего лишь нужно повернуть руль до упора и съехать с моста. И утром появится заметка в газете «Девушка не справилась с управлением автомобиля и упала с моста». И пара звонков на утопленный мобильник от приятельницы Стеф, мол, не верит что Чарли не вернет ей те туфли за 50 долларов, которые одолжила на прошлой неделе.
Хэппи энд?<…>- Катерина? – поднимаешь голову и сонно озираешься по сторонам. Кто посмел разбудить? Встречаешься взглядом с преподавателем, лениво говоришь: «Простите, я больше так не буду», и снова медленно засыпаешь, под его монотонное бормотание о равноправии и презумпции невиновности в уголовном праве зарубежных стран. И тебе начинает снится плаха с палачом, отсеченные головы и над этим всем горят огненные буквы – Презумпция невиновности. А потом вместе со звонком покидаешь аудиторию, натягивая капюшон на голову, скрывая от прохожих лицо. Зачем им тебя помнить, правильно? Ещё узнают, расскажут, запомнят. Ей ведь не нужны лишние проблемы. Она же такая отважная!<…>- Чарли! Чарли! – мать взбегает по ступенькам, засовывает в маленький рюкзачок твою любимую игрушку и какие-то бумажки и собирает свою сумку. А ты все ещё стоишь у окна, разглядывая улицу, на которой только что неизвестный убил твоего отца. И все как в замедленной съемке – он выделяется из толпы, достает пистолет и стреляет почти в упор. Отец наверняка видел его лицо, может быть, даже узнал, только было уже поздно. И ничто не вернуть назад, кроме воспоминаний, отравляющих каждую ночь.
И она, такая маленькая и несчастная стоит и смотрит, как отец падает на колени, а затем откидывается назад и по асфальту расплывается алое пятно, будто разлили томатный сок. Были слезы, было очень больно. Она не понимала, не пыталась понять, лишь хотела, чтобы отец дошел до дома живой и невредимый, чтобы опять ужин-телевизор-семья. Но ничего не осталось. Только в её детской памяти осталась одна единственная примета, по которой она поклялась тебя найти.
Татуировка на предплечье. Одна единственная буква «М» в круге.
Она найдет тебя.<…>

заметка для контакт-листа: 397о37753

пробный пост

- Рекс, вали с моей постели. Немедленно! – спихивая животное с кровати, гневно выплевывая слова из-под одеяла. Собака размером с молодого волчонка недовольно зарычала, когда нога 37 размера приземлилась на её морду. Конечно, мало кому будет приятно получить спросонья по лицу пяткой, но тем не менее. Это вынужденная мера, ибо нельзя же так, беззастенчиво залезать в кровать Эванс, лизать её ноги, стягивать с неё одеяло и рычать. Это вообще противозаконно и должно караться. А Эличка умеет карать непослушных и бросаться игрушками. Хотя гораздо лучше у неё получается падать на выше упомянутую овчарку, обнимать её, трепать за уши и говорить «Рексик, ты же такой милый песик! Иди мамочка тебя потискает!». И бедное животное старалось забиться обычно под кровать или ещё куда-нибудь, лишь бы не оказаться в стальных объятиях хозяйки. А ведь Эличка так любит свою фауну, что готова в лепешку разбиться, но стащить для них с кухни немного сырого мяса или консервов. И вообще, у них всегда было полное взаимопонимание, особенно в моменты жутчайших депрессий и драматичных историй. Никто не понимал и не хочет понимать несчастную страдалицу, а животным деваться некуда. Они наверняка даже знают имя каждого актера, по которому Эл во сне часто вздыхает. Хорошо, когда в доме налажен интернет, у тебя есть свой ноутбук, где ты можешь посреди ночи включить сериал и орать благим матом, что какая-то блондинка стерва и вообще падшая женщина, так как потянула свою грязные ручонки к Эличкиному герою. И приходилось терпеть её гневные крики, её угрозы, и даже то, как бросается жареной картошкой в экран.
- Мама, забери эту псину! Мама! – Эванс-младшенькая все ещё не желала поднимать ни голову, ни задницу, ни какую-либо иную часть тела. К чему это, когда в постели так хорошо, тепло и уютно, в спину дует кондиционер, где-то за окном катались автомобили прямо по улице, кто-то слишком громко кричал, от чего злая и недовольная Эл даже пару раз честно собиралась встать и наорать на шумных соседей, но лишняя бутылка пива в голове явно и настойчиво твердила Эличке, чтобы она лежала и не двигалась. И чем больше Эл будет лежать, тем лучше ей должно было быть к вечеру. А вообще, хорошо ей может быть только завтра. После обеда. Когда будет сидеть во дворе, под солнышком летним нежиться, вроде как лето на исходе, а она все ещё бледнолицая. И пускай это противоречит законам жизни вампиров и правилам высшего общества, где девушки должны обладать белоснежной кожей. Эл хочет в кои-то веки явиться в школу и заявить всем, что лежала на пляже в солнечной Италии, ела пасту и лазанью, что её хотели похитить гондольеры и что она купалась в теплом Средиземном море, а не в старой ванной у себя дома.
- Да чтоб тебя, псина, - вылезая из-под одеяла злая, недовольная, с головной болью и бардаком в нечёсаных волосах цвета соломы. По виду, кстати, они и выглядели как солома, на самом деле. И все это просто от врожденной лени и дикого нежелания следовать советам матушки, мол, порядочным девочкам следует расчесывать волосы, носить бантики и красить губки розовой помадой. Да ни за какие деньги она не согласится на подобные унижения, особенно учитывая, что в платьях и бантах Эл выглядит… Ну как минимум, по-идиотски. А кому это нужно, когда твоя репутация и так не самая блестящая, а тут ещё и лишний повод для смеха и улыбочек от противных одноклассниц с куриными мозгами и планами выпорхнуть из этой дыры сразу после школы. Наивные дурочки, которым матушки забыли открыть глаза на мир. Даже немного жаль их, с высоты крыши своего дома, когда наблюдает за тем, как вышагивают по улице в коротеньких юбках.
А Кавано бы оценил...
Черт возьми, Эд. Ну и где ты? Свалил в неизвестном направлении, с сестрой своей. Бросил Эванс тут одну загибаться от греховной пищи и людских пороков, которые вокруг неё вьются и призывают юное создание кануть в пучину страстей. А она маленькими шагами идет туда, следует, будто на поводке, начиная с сигарет и виски, и уже не боясь закончить коксом карибским.
- Милая, - резко оборачивается, с зубной щеткой во рту, едва не наступая на хвост коту, что вьется под ногами, будто намекая хозяйке, что у неё не только псина есть. В дверях ванной, облокотивших о дверной косяк стоит Стелла, матушка Элизабет. Уставшая от жизни, от выходок дочери, от всего на свете, но ещё упорно сопротивляющаяся и стремящаяся быть образцовой женой и матерью. Хотя уже нельзя вернуть все на круги своя, но она ведь правда старается. А дочка-то на неё мало похожа, скорее на отца, с такими же голубыми глазами и чертами лица.  – Там соседи наши, вещи разгружают. И знаешь кого я увидела? Честно, если бы не знала его с рождения, никогда бы не узнала. Он так изменился, такой… Взрослый что ли? И девочка, я её так давно не видела…
- Кто там явился? – невнятно бормоча, с зубной щеткой за щекой, выглядывая в окно.
- Что?! Кажется я вчера много выпила, мам. У меня такие глюки, что уже совсем не смешно, а полоскаться я не хочу. Нет-нет, увольте, - снова возвращается к окну, провожая жадным взглядом спину Эда. Черт возьми, да она из сотни таких же макушек узнает этого пацаненка, с закрытыми глазами и выпившая. Друзей так просто не забывают, а уж тем более не теряют. А тут видите ли, Кавано собственной персоной, даже не удосужился к ней зайти, мол «Дорогая, я вернулся. А ты скучала?»
- Мужики. Ненавижу мужиков, - недовольно фыркнет, разбрызгивая пасту по стенам, возвращаясь к утреннему туалету. Матерь Божья, да она уже готова поверить в Иисуса, коли тут объявилась душа заблудшая. Нет, он даже не посмотрел в её сторону. И это после того, как лет десять назад они менялись самодельными колечками, сплетенными из клевера? Мужики одним словом.
- Ненавижу мужиков, - угрюмо бурчит, разглядывая хлопья в тарелки. Мужики мужиками, а обед по расписанию. Да ещё и псина пронюхала, что Эличка собралась на улицу, выгуливать её, радостно скачет около стола, то и дело вставая на лапы, чтобы лизнуть лицо хозяйки, показывая тем самым, как рада, что её поведут гулять. Ещё бы! Восторг-то щенячий, тебе всего-то и надо, что поесть, поспать и погулять. Большего и не надо. И не беспокоят тебя эти глупые проблемы, вроде пропавших друзей, сигарет и адской головной боли.
- Ты же моя прелесть, щеночек мой любимый, - нарочно громко, проходя мимо калитки семейства Кавано, несмотря на адскую головную боль. А она вон, даже волосы расчесала, шорты чистые надела, да и кеды не убитые, а с героями комиксов натянула. Красавица, хоть на обложку журнала «Кинутые лузеры Данвилля». Она бы наверняка была их королевой, если бы ей только кто-то дал подобную должность или титул. И так три раза прошла, с собакой, с улыбочкой, нарочно глядящая только себе под ноги, не поворачивая и взгляда. А ему видно плевать.
- Ненавижу мужиков, ясно? – захлопывая за собой дверь, скидывая кеды на кровать и утыкаясь в ноутбук. Ноль новых сообщений, ноль новых картинок, ноль лайков к её фотографии с флорой. – Да ну её, такую жизнь. Лучше бы даже и не просыпалась. Все тлен, меня не беспокоить!
Поцеловала матушку в щеку, взяла ведро мороженого из холодильника и закрылась у себя в комнате, с животными. Сегодня у неё по плану просмотр сериала «Ходячие Мертвецы». Отличное начало дня, да. А топор отцовский в подсобке. Что в трех шагах от её двери. Ну и славно. Девочки вообще, опасные существа. Особенно когда они расстроены чем-то.