» ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ:
Отсутствуют
» ХАРАКТЕР:
Какие они, несчастные страдалицы собственных крепостей? Те, кто не ищет путей спасения, те, кто стремиться к чему-то слишком возвышенному, не растрачивает воздух впустую, вроде строит бурную деятельность, а на самом-то деле не стоит и гроша. Пустая, холодная и такая несчастная девочка. Не бойся, хорошая. Они не узнают всей правды о тебе. Не услышат ту печальную историю про погибшего котенка в детстве. Никто ничего не узнает.
Для мира ты ведь всегда одинаковая: немного высокомерная, порой даже слишком, с извращенными взглядами на жизнь и неизменной привычкой язвить. Тебе ведь не сложно, тебя это даже забавляет, когда на каждое слово у тебя находится десять. И твое нездоровое пристрастие к прогулкам после полуночи, странные знакомые и полное отсутствие инстинкта самосохранения. И ты, вся такая надежда целого мира отважно спасаешь котят с деревьев, грызешь ногти в кино и толкаешь людей в толпе, прокладывая себе дорогу локтями.
А по ночам ты читаешь книги об искусстве, заплетаешь косы и слушаешь чужие стоны, вдыхая терпкий запах крови, к которому уже давно не испытываешь отвращенья.
Тебя сложно назвать жестокой, хотя где-то присутствует оная, такая дикая, животная жестокость, когда лично забиваешь до полусмерти бывших пациентов и криво улыбаясь стоишь в углу, почти не чувствуя угрызений совести.
Даже умеешь любить. Причем те чувства, которые ты испытываешь к одному единственному всегда тебя пугали. Они слишком не твои, будто человека заменили. А заходя домой и встречая в гостиной его, такого теплого, родного и, главное, живого, уже готова расплакаться от переполняющего счастья. И только в минуты единения ты не такая эгоистка и не та актриса, что каждый божий день играет заезженную роль. Теперь ты меняешься, улыбаешься и даже смеешься.
Ты боишься одной лишь вещи – потерять того, кого любишь. И правильно, что боишься.

» БИОГРАФИЯ:
Пациент скорее мертв, чем жив.
Пациент скорее труп.
И ты так, совершенно спокойно и без уколов зсовести выкатываешь тело ночью во двор и отдаешь своим друзьям на растерзание, издалека наслаждаясь зрелищем, посреди толпы зверей. И как ты держишься, как ещё не стала такой же дикой? На самом деле, ты почти такая же, как они.Вот только. Только что-то останавливает. И если не здравый смысл, то легкое дыхание возлюбленного на плече, когда он утром говорит тебе, что ты удивительная, что ты нежная и заботливая. И ты, выдыхая каждое утро, думаешь о том, как бы спасти его, как бы защитить и уберечь. Ему ведь нельзя оказаться в той толпе, он не поймет её взглядов и предубеждений. Он всего лишь человек, в то время как она и каждый, кто знает о вашей путеводной звезде. И ты наверное тоже могла стать такой жестокой, если бы не его руки на плечах.
Пациент скорее мертв.
Ты послушной и ласковой всегда была, пока мама с папой кормили, одевали и заботились. А после школы ты пошла, работать медсестрой, чтобы не отягощать родителей своими прихотями и капризами. А там уже по наклонной, когда узнала от доктора, что можно проходить курсы повышения квалификации и изучать анатомию почти наглядно, стоит лишь доказать свою верность и преданность делу. И ты внезапно оказалась втянута в самый центр дьявольщины, за которую по голове на погладят и проклянут навеки вечные. И не увидишь ни Рая, ни Ада, застрянешь где-то между всем этим и будешь ждать, когда наступит прощение Всевышнего.
Но ты быстро поняла цену жизни и вкус крови. Ты очень быстро поняла, что стоит ввести в вену немного больше лекарства, как пациент теряет пульс и его можно смело списывать в помойку, сочувствуя и сожалея родителям и женам, а уже потом, под покровом ночи и вооружаясь лопатой откапывать напуганного, забивая палками и оставляя ещё на несколько дней, чтобы поиграть, как с домашней зверушкой, раз в сутки кидая ему кусочек хлеба и давая рюмку воды.
Стоило бы бояться, но все никак не получалось. И ты, вся такая отважная, готовая на подвиги и участвующая в благотворительных акциях вечерами на веранде строишь планы о будущей семейной жизни, о том, как тебя будут любить и обожать и что у вас будет двое детей – сперва дочка, затем сын. И как-то забываешь о своем втором Я, ласково глядя куда-то в даль, но только проходящие мимо тебя соседи, напоминают о том, что следовало быть поосторожнее, когда их взгляды холодно касаются любви всей твоей жизни. И ты начинаешь тихо все это ненавидеть.
Пациент скорее задыхается.
А твои бледные пальцы пробегаются по коже, губы что-то шепчут успокаивающее, почти обещающее счастливый конец, хотя все уже предрешено. И даже когда незнакомые люди заходят в твой дом и обвиняют в чем-то запретном, ты потупляешь взгляд и готовишься принять смерть такой, какая она есть, во имя чего-то чистого и светлого. Во имя того, за что могла продать душу. Ты была такой ценной, была такой верной и преданной, что даже лжесвидетельство не убеждает никого в том, что ты могла бы кому-то подарить жизнь или обмануть вашу богиню смерти. Нет, все знают, что это твои руки штопают чужие шкуры и приносишь те самые анестетики, которые при случае заглушают никому не нужную боль. Верх извращения, когда ты видишь, но не чувствуешь. Почти равносильно тому, чтобы выставить на улицу руку в сильный мороз на ночь и утром попытаться её вернуть к жизни. Только ничего не получится, ты и сама это знаешь, равнодушно взирая на игрища и извращения. Где-то это даже в кайф, когда видишь боль и страдания, когда касаешься всего этого пальцами.
Пациент скорее ты.
Это была неправильная смерть. Все не должно было так заканчиваться. А ты не выдержала переживаний, не поняла всей сути, а уже утром жалела обо всем. Ты любила одного единственного и не смогла его защитить. Не смогла его спасти, увы. Его тело у тебя на крыльце и боль, которую невозможно заглушить ничем. И единственный выход – упасть рядом и умереть от потери крови. Смысла тогда не было, да, равно как и сейчас нет, если ты будешь одна.
Ты не ненавидела, нет. Даже когда перебирала пальцами его волосы и целовала в холодные губы ты никого не ненавидела. Все такая же равнодушная к миру, все такая же преданная одному, забывшая о вере, не желая просить помощи у своих богов. Они все отвернулись, они все позволили ему погибнуть. И это не ненависть. Это боль.
Пациент скорее…

» СПОСОБНОСТЬ:
Телепатия, не более чем чтение мыслей во время сильного эмоционального возбуждения у "контактирующего". В остальное время способность никоим образом себя не проявляет.
» ЛЕГЕНДА:
Пятое мая 2ооо года. Тебя сегодня зовут Хоуп. Хоуп Лэйн, девочка которая хотела счастья, но по сложившимся обстоятельствам сбежала от проблем и пыльных улиц куда-то в даль. Ты не искала приключений, скорее целенаправленно ехала на вакантную должность медсестры, будто знала, что твое место около старых и беспомощных навсегда будет свободно после скоропостижной кончины от избытка чувств. И теперь шелестящим шепотом по ветру, собирая темным волосы в высокий хвост улыбаешься все также тепло и навязчиво, не пытаясь отыскать в толпе тех, кто когда-то был дороже всего на свете. Ты ведь где-то в глубине души понимаешь, что мир изменился за все то время, что провела в беспамятстве и, наверное, агонии, хотя и не помнишь ничего. Ты помнишь белую краску на стенах вашей комнаты, помнишь то, как пахли его волосы на ветру, как было хорошо и что солнце тогда светило чуть дольше, нежели сейчас. И даже когда растерянная и напуганная возвращаешься в полуденный мир, где-то на периферии сознания осмысливаешь все происходящее и возносишь хвалу богине Иш Таб. Хотя бы за то, что в этом мире не встретит больше того, ради кого могла бы жить.
У тебя нет документов, нет паролей и явок, есть только сомнительная история про проблемы в семье и парня-извращенца, который избивал тебя до полусмерти. И хотя на коже нет тех явных следов от побоев, тебе почему-то верят, ведь вызываешь даже немного жалости. А потом все становится на круги своя и ты втираешься в доверие, работаешь в больнице и все ещё сдерживаешь свои животные позывы сжать пальцы на чьем-то горле тёмной ночью и все-таки отблагодарить кого-то свыше за второй шанс.
Сентябрь 2оо3 года. Ты все ещё та же Хоуп Лэйн, уже обзавелась квартиркой собственной и даже в твоих планах завести домашнюю кошку. Ты почти не вспоминаешь о том, что было прежде, живешь настоящим. Ходишь в магазин, улыбаешься прохожим, не думаешь о прошлом, читаешь книги и помогаешь в больнице.

» СОГЛАСИЕ НА УБИЙСТВО ПЕРСОНАЖА:
Да
» СРЕДНЯЯ СКОРОСТЬ ИГРЫ:
2-3 в неделю
» КАК НАТКНУЛИСЬ НА ДЖЕРУСАЛЕМС ЛОТ?
Леночка)
» ПРИМЕЧАНИЕ:
у меня депрессия

Ты дышишь. Снова дышишь, хотя где-то в глубине души понимаешь, что это какая-то ошибка и ты не должна сейчас вот так совершенно спокойно дышать, ходить и вообще создавать иллюзию успешной леди без собачонки на поводке. И где-то за спиной у тебя роятся воспоминания о прошлом, первая любовь и вся такая муть, которая назойливо раздражает томными зимними вечерами. Но ты, дорогая Хоуп, уже научилась избавлять себя от ненужных мыслей, спокойно запивая это все снотворным или отборным, таким противным и обжигающим виски. Тем самым виски, которые приводит в состояние не_стояния, тем самым, которое стоит вылить из стакана и заполнить его чем-то не таким отвратительным. Хотя ладно, ты не так уж часто злоупотребляешь, в свои-то двадцать. Вся жизнь ещё впереди, а ты уже можешь рассказать о том, как ребята из соседнего двора мешали все дешевое дерьмо, на которое им хватало денег и пили залпом, пьяно смеясь над тем, как одного за другим выворачивает наизнанку. И где-то в этом обществе ты потеряла часть себя, часть той Хоуп, которая могла бы быть чопорной девицей, не посылать людей лесом, как имеешь манеру делать сейчас.
Тебе двадцать, Хоуп. Ты, рожденная в семье Охотников на ведьм, слабо веришь в то, что они добрые и отзывчивые, в то, что они не хотят причинять кому-то боли. Ты все ещё помнишь как сейчас, крики младшей сестры на заднем дворе, отца с винтовкой и ужасный, холодящий кровь смех самых отвратительных существ на земле. Её взгляд до сих пор преследует тебя по ночам, а крик в ушах заставляет просыпаться в холодном поту в постели и глотать горстями снотворное, чтобы без картинок просто отключаться. Ты уже привыкла к такому образу жизни. Ты уже не изменишься.
Ты послушной и ласковой всегда была, пока мама с папой кормили, одевали и заботились. А после школы ты пошла, работать медсестрой, чтобы не отягощать родителей своими прихотями и капризами. А там уже по наклонной, когда узнала от доктора, что можно проходить курсы повышения квалификации и изучать анатомию почти наглядно, стоит лишь доказать свою верность и преданность делу. И ты внезапно оказалась втянута в самый центр дьявольщины, за которую по голове на погладят и проклянут навеки вечные. И не увидишь ни Рая, ни Ада, застрянешь где-то между всем этим и будешь ждать, когда наступит прощение Всевышнего.
Но ты быстро поняла цену жизни и вкус крови.
Отец говорил, что все будет хорошо. Мать обещала, что скоро все пройдет, станет легче. А ты пятый час проклинала саму себя и весь род ведьмовской за тот огонь в груди, за то, что воздуха не хватало, за то что единственным спасением казалось пустить пулю в лоб и не мучиться. Но ты смогла пережить это все, отходя от происшедшего, не разговаривая неделями и глядя пустым взглядом куда-то на стены. Ты бы могла сойти за местную сумасшедшую, однако ты вернулась. Медленными шагами к своему семнадцатилетию ты вернулась к прежней жизни со смехом, с разговорами за ужином и размышлениями на тему бытия. И вот уже, ведомая праведным гневом и жаждой мести всему проклятому роду, ты загоняешь в углы, ловишь на приманку и вместе с семьей мстишь за столь рано почившую сестру. И нет оправдания, нет желания измениться и попытаться снова стать живой и яркой, как тогда, в тринадцать лет.
Вы меняете пароли и явки, прислушиваясь к тому, что шепчет ветер, к тому как что-то щебечут птицы и даже замечаете несуществующие следы. Вы покинули свой прежний дом, спалили его дотла, вместе с воспоминаниями о любимой дочери и прекрасной сестре. Вы хотели забыть, но только на самом деле внутри каждого она жива. Вы все помните её смех, будто было вчера. Помните маску ужаса, застывшую на лице. А ты, Хоуп, ты помнишь, какая холодная кожа была у неё, помнишь ей взгляд, устремленный в небо, помнишь, как она кричала. Ты помнишь все, до малейшей детали. Помнишь и ненавидишь воспоминания.
Сегодня 2оо4 год, ты живешь через пару домов от своих родителей, навещаешь их по пятницам, мечтаешь завести кошку и работаешь с понедельника по пятницу в больнице.
Ты Хоуп Лэйн. Девочка без пошлого.

✓ Биография:
Пациент скорее мертв, чем жив.
Пациент скорее труп.Ты дышишь. Снова дышишь, хотя где-то в глубине души понимаешь, что это какая-то ошибка и ты не должна сейчас вот так совершенно спокойно дышать, ходить и вообще создавать иллюзию успешной леди без собачонки на поводке. И где-то за спиной у тебя роятся воспоминания о прошлом, первая любовь и вся такая муть, которая назойливо раздражает томными зимними вечерами. Но ты, дорогая Хоуп, уже научилась избавлять себя от ненужных мыслей, спокойно запивая это все снотворным или отборным, таким противным и обжигающим виски. Тем самым виски, которые приводит в состояние не_стояния, тем самым, которое стоит вылить из стакана и заполнить его чем-то не таким отвратительным. Хотя ладно, ты не так уж часто злоупотребляешь, в свои-то двадцать. Вся жизнь ещё впереди, а ты уже можешь рассказать о том, как ребята из соседнего двора мешали все дешевое дерьмо, на которое им хватало денег и пили залпом, пьяно смеясь над тем, как одного за другим выворачивает наизнанку. И где-то в этом обществе ты потеряла часть себя, часть той Хоуп, которая могла бы быть чопорной девицей, не посылать людей лесом, как имеешь манеру делать сейчас. Пациент скорее мертв.Тебе двадцать, Хоуп. Ты, рожденная в семье Охотников на ведьм, слабо веришь в то, что они добрые и отзывчивые, в то, что они не хотят причинять кому-то боли. Ты все ещё помнишь как сейчас, крики младшей сестры на заднем дворе, отца с винтовкой и ужасный, холодящий кровь смех самых отвратительных существ на земле. Её взгляд до сих пор преследует тебя по ночам, а крик в ушах заставляет просыпаться в холодном поту в постели и глотать горстями снотворное, чтобы без картинок просто отключаться. Ты уже привыкла к такому образу жизни. Ты уже не изменишься. Ты послушной и ласковой всегда была, пока мама с папой кормили, одевали и заботились. А после школы ты пошла, работать медсестрой, чтобы не отягощать родителей своими прихотями и капризами. А там уже по наклонной, когда узнала от доктора, что можно проходить курсы повышения квалификации и изучать анатомию почти наглядно, стоит лишь доказать свою верность и преданность делу. И ты внезапно оказалась втянута в самый центр дьявольщины, за которую по голове на погладят и проклянут навеки вечные. И не увидишь ни Рая, ни Ада, застрянешь где-то между всем этим и будешь ждать, когда наступит прощение Всевышнего.
Но ты быстро поняла цену жизни и вкус крови.Пациент скорее боль.Отец говорил, что все будет хорошо. Мать обещала, что скоро все пройдет, станет легче. А ты пятый час проклинала саму себя и весь род ведьмовской за тот огонь в груди, за то, что воздуха не хватало, за то что единственным спасением казалось пустить пулю в лоб и не мучиться. Но ты смогла пережить это все, отходя от происшедшего, не разговаривая неделями и глядя пустым взглядом куда-то на стены. Ты бы могла сойти за местную сумасшедшую, однако ты вернулась. Медленными шагами к своему семнадцатилетию ты вернулась к прежней жизни со смехом, с разговорами за ужином и размышлениями на тему бытия. И вот уже, ведомая праведным гневом и жаждой мести всему проклятому роду, ты загоняешь в углы, ловишь на приманку и вместе с семьей мстишь за столь рано почившую сестру. И нет оправдания, нет желания измениться и попытаться снова стать живой и яркой, как тогда, в тринадцать лет. Вы меняете пароли и явки, прислушиваясь к тому, что шепчет ветер, к тому как что-то щебечут птицы и даже замечаете несуществующие следы. Вы покинули свой прежний дом, спалили его дотла, вместе с воспоминаниями о любимой дочери и прекрасной сестре. Вы хотели забыть, но только на самом деле внутри каждого она жива. Вы все помните её смех, будто было вчера. Помните маску ужаса, застывшую на лице. А ты, Хоуп, ты помнишь, какая холодная кожа была у неё, помнишь ей взгляд, устремленный в небо, помнишь, как она кричала. Ты помнишь все, до малейшей детали. Помнишь и ненавидишь воспоминания.

Сегодня 2о12 год, ты живешь через пару домов от своих родителей, навещаешь их по пятницам, мечтаешь завести кошку и работаешь с понедельника по пятницу в больнице.
Ты Хоуп Лэйн. Девочка без пошлого.
Пациент скорее...

✓ Характер:
Какие они, несчастные страдалицы собственных крепостей? Те, кто не ищет путей спасения, те, кто стремиться к чему-то слишком возвышенному, не растрачивает воздух впустую, вроде строит бурную деятельность, а на самом-то деле не стоит и гроша. Пустая, холодная и такая несчастная девочка. Не бойся, хорошая. Они не узнают всей правды о тебе. Не услышат ту печальную историю про погибшего котенка в детстве. Никто ничего не узнает.
Для мира ты ведь всегда одинаковая: немного высокомерная, порой даже слишком, с извращенными взглядами на жизнь и неизменной привычкой язвить. Тебе ведь не сложно, тебя это даже забавляет, когда на каждое слово у тебя находится десять. И твое нездоровое пристрастие к прогулкам после полуночи, странные знакомые и полное отсутствие инстинкта самосохранения. И ты, вся такая надежда целого мира отважно спасаешь котят с деревьев, грызешь ногти в кино и толкаешь людей в толпе, прокладывая себе дорогу локтями.
А по ночам ты читаешь книги об искусстве, заплетаешь косы и слушаешь чужие стоны, вдыхая терпкий запах крови, к которому уже давно не испытываешь отвращенья.
Тебя сложно назвать жестокой, хотя где-то присутствует оная, такая дикая, животная жестокость, когда лично забиваешь до полусмерти бывших пациентов и криво улыбаясь стоишь в углу, почти не чувствуя угрызений совести.
Даже умеешь любить. Причем те чувства, которые ты испытываешь к одному единственному всегда тебя пугали. Они слишком не твои, будто человека заменили. А заходя домой и встречая в гостиной его, такого теплого, родного и, главное, живого, уже готова расплакаться от переполняющего счастья. И только в минуты единения ты не такая эгоистка и не та актриса, что каждый божий день играет заезженную роль. Теперь ты меняешься, улыбаешься и даже смеешься.
Ты боишься одной лишь вещи – потерять того, кого любишь. И правильно, что боишься.

✓ Способности, артефакты:
Интересы: медицинская литература, книги в стиле фэнтези, историческая литература; рисование акварелью; спорт (в частности бег утром, перед работой);
Навыки: повышенная выносливость в связи с занятиями бегом; навыки рукопашного боя (занималась с 8 по 18 лет); внимательна к деталям; навык следопыта развит еще в 14 лет, когда в целях обучения и тренировки родители отправили в лагерь юных скаутов, где дети занимались ориентированием на местности;

✓ Способы связи:
есть у амс

✓ Пробный пост:

Всему виной кровь. Та, что дарует жизнь, та, что спасает. Кровь, алая жидкость, растекающаяся по асфальту.
Тяжелые капли падают вниз, разбиваются вдребезги. Она оставляет следы, чтобы нашли её. Чтобы казнили.
У неё мать - ярая фанатичка, христианка. Её мать запирала её в чулане и не выпускала часами. Её мать оскорбляла её и унижала, била и истязала. Вот кто чудвище, не она! Она не хотела всего этого, не хотела чужой смерти. Всё, о чем она мечтала - побыть немного нормальной. Обыкновенной. Такой, какой были все из её окружения. Стать своей в доску, может быть даже научиться смеяться или влюбиться.
Но нет.
Свиная кровь для свиньи.
Этот ублюдок и его припевала-подружка испортили все. Наверняка это было спланировано, точно так же, как и приглашение на вечер, точно так же как и относительный покой в школе в последнее время.
Она больше не чувствует холода или тепла. Она не чувствует, как майский ветер режет кожу - все скрыто под запекшейся кровью. Её прекрасное платье, незаурядные черты лица, даже серые глаза - все это скрыто.
Она отчетливо помнит, как ехала в машине с тем парнем, как он удивился, увидев её, как сказал, что она удивительна. Она даже помнит, как согласилась с ним танцевать. Почему бы и нет? Этот вечер был слишком прекрасным, чтобы оказаться реальностью.
Она вспоминает, как что-то отвратительно пахнущее обрушилось с потолка на них, как платье пропиталось этим самым и как кто-то начал смеяться. Будто шакал закашлял, не иначе. А потом и весь зал захватил это смех падальщиков. Они все смеялись над ней. Не над тем, как поступил кто-то, нет. Они смеялись над ней, будто все ожидали подобного финала, будто ей не суждено дожить до хэппи энда.
Они ублюдки.
Они все сдохли в том пожаре.
Она помнит, как ей было страшно, как платье липло к ногам, как где-то потеряла туфлю и хромала. Она снова уродец, снова дочка фанатички, она снова свинья. А потом мысли начали проясняться. Потом, она вспомнила и тот камнепад, и то, как передвигала кровать, как закрывала дверь и выгоняла мать из собственной комнаты. Она будто поняла, что выход есть всегда. Что у неё есть ответ на все их тычки и удары. Что она сможет наконец-то дать отпор.
Око за око.
Кровь за кровь.
Это она убила их всех. Она отрезала путь к спасению. Это она убила собственную мать. Она убица? Нет.
Она девочка, забитая девочка, которую не любили, которую унижали всегда и везде. Она просто хотела немного сказки.

I. Имя и фамилия персонажа: Хоуп Шарлотта Лэйн

II. Дата и место рождения: 2о.о7.1984, Данвилл, Иллинойс, США

III.Способность вашего персонажа: Кукольник - возможность контролировать человека как куклу, наподобие марионетки. При этом жертва прекрасно понимает, что происходит, но не может сопротивляться.

IV.Занятость вашего персонажа: медсестра в больнице

Хоуп засыпает, просыпается мафия. Хоуп просыпается, мафия засыпает.
Ей двадцать. Ей снова двадцать лет. Ей двадцать уже на протяжении нескольких лет. Она смирилась с этим, уверенная в том, что никогда не будет моложе или напротив, старше. Нет, все не так. Хоуп всегда двадцать, вечные двадцать.
Она просыпается поздно, почти в 12 дня, когда солнце уже в зените, когда тени не падают под углом, они просто растворяются в жарком солнце. Она осматривает комнату, в которой находится, натыкается взглядом на разбросанные по стенам картины, в хаотичном порядке отражающие её жизнь; видит стоящий на столе ноутбук, в котором каждые пять минут приходят новые сообщения от «друзей», от подруг из Америки, которые ждут, скучают, передают приветы. Она не ищет волшебства, не ищет чего-то возвышенного и прекрасного, она пока лишь дышит.
Хоуп умеет дышать. Хоуп дышит. Каждый день она дышит за двоих. За себя и за сестру, которой больше нет.
Она снова оглядывается, щурится от лучей, которые падают на глаза, щекочут нос и скулы. Она чувствует солнце, видит, как пылинки танцуют в воздухе. Она хочет поделиться тем, что видит хоть с кем-то, но не получается. Её слышат, она с кем-то разговаривает, но никак не может поделиться тем, что у неё на душе. Хоуп не может никому рассказать о том, что ей нравится бирюзовый цвет, что у неё на душе тоскливо, и она бы хотела научиться рисовать акварелью. Её окружают люди не_люди, её окружают, загоняют в рамки, а она бы хотела для себя совсем немного свободы.
Её окружают не люди, а звери.
Хоуп слишком много читает. В 16 лет она мечтала стать расхитительницей гробниц, но в итоге стала выпускницей старшей школы. Она читала слишком много, что порой начала забывать о том, где заканчивается реальный мир, а где начинается фантазия. Хоуп избегает встреч с рассветом, утопая в закате.
Хоуп кажется, что она стара как мир. Её раздражает, когда люди пытаются доказать то, что она знает уже давно. Она не любит когда ей указывают, когда её поучают и пытаются навязать свое мнение. Хоуп прошла школьную программу и прочитала сотни журналов о том, как следует вести себя с людьми. Она умеет быть такой, какая необходима сейчас, в данный момент.
Хоуп провожает взглядом автобус, который едет домой. Она обожает кататься в автобусах в никуда, сидя на предпоследнем сиденье у окна, поджав колени к груди и рассматривая мир в окно. Она видит мир, она любит мир, она много пережила, чтобы сейчас спокойно жить.
Когда-то у неё было горячо любимая сестра. Та, за которую не страшно и жизнь отдать; та, которой перед сном всегда рассказываешь сказки и читаешь книжки. Хоуп безумно любила сестру, проводила с ней время, наблюдала за тем, как та растет. Было что-то нереальное в их отношениях, противоречащее всем устоям мира и канонам отношений. Ведь именно старшая сестра должна шутить, подкалывать младшую и сбрасывать на неё груз вины за происшествия и инциденты, а младшая – строить козни и пакостить. Наверное, именно поэтому судьба решила забрать у Хоуп сестру.
Лэйн как сейчас помнит.
«Это было в августе, когда асфальт уже окончательно перегрелся и начинал плавиться. Они жили через дорогу от лучшей подруги Хоуп – Джилл. Их семья владела двухэтажным домом, с подстриженным газоном и ухоженной лужайкой. Во дворе был детский надувной бассейн, уже ненужный для взрослой Хоуп, но ещё такой желанный для маленькой Эйлин. Родители уехали по делам и попросили Хоуп присмотреть за сестрой, не переживая о том, что может что-то случиться. Они ведь знали, как сестры любят друг друга. Хоуп лишь на пять минут отошла от сестры, чтобы позвать Джилл. А потом скрип тормозов, крик Эйлин. И все.»
Дальше Хоуп старается все забыть. Забыть окончательно и бесповоротно, как она, десятилетняя девочка бежит к дороге, пытается оттолкнуть машину, хватает пальцами испачканные в крови волосы сестры, кричит что-то, уже не помня что. Соседи выбегают, уже взрослые что-то говорят, а Хоуп все ещё сидит скорчившись над телом сестры.
Это было самое ужасное, что могло с ней произойти. Хоуп потеряла в тот миг все: сестру, родителей, себя. Она не понимала, как можно жить дальше, не понимала, почему жизнь не остановилась, почему все продолжают жить, как и прежде.
Она и сейчас этого не понимает. Не хочет понимать.
А потом были годы расточительства и депрессий, поломанных пальцев и разбитый коленей. Она бегала, чтобы легкие уже не справлялись, загоняла себя в какие-то рамки, жила на пределе, не боялась ходить по ночам. Она посещала всевозможные секции в школе, лишь бы не находиться дома и не думать о том, что её сестра сейчас могла бы пойти в первый класс. Она не хотела общаться с родителями первые полгода посещая психолога. Но потом все вернулось на круги своя – родители, обед, немного солнца в прозрачном кувшине.
А в свои двадцать Хоуп оставила родителей и американскую мечту в родном Данвилле, вместе со всем, что ей было дорого. Она сбежала. От себя или от прошлого, от навязчивого принца или надоевших подруг, не важно. Она оставила тут прошлую жизнь и отправилась на поиски второго шанса на жизнь.
Она выходит на улицу, теплое солнце скользит по её коже, согревает, обещает сегодня что-то новое, что-то удивительное и прекрасное. И Хоуп верит. Именно сегодня и сейчас. Её пальцы касаются деревянной двери в комнату, где она теперь живет, взгляд падает на коврик, где написано на непонятном языке «добро пожаловать». Добро пожаловать в ад, Хоуп? Добро пожаловать в дивный новый мир? Куда ты попала, зачем сбежала?
Хоуп, ты идиотка. Ты ведь знаешь это, правда?
Тогда беги. Беги прямо и никогда не останавливайся.
Беги, Хоуп.
Б Е Г И.
Пациент скорее мертв, чем жив.
Пациент скорее труп.
Ты дышишь. Снова дышишь, хотя где-то в глубине души понимаешь, что это какая-то ошибка и ты не должна сейчас вот так совершенно спокойно дышать, ходить и вообще создавать иллюзию успешной леди без собачонки на поводке. И где-то за спиной у тебя роятся воспоминания о прошлом, первая любовь и вся такая муть, которая назойливо раздражает томными зимними вечерами. Но ты, дорогая Хоуп, уже научилась избавлять себя от ненужных мыслей, спокойно запивая это все снотворным или отборным, таким противным и обжигающим виски. Тем самым виски, которые приводит в состояние не_стояния, тем самым, которое стоит вылить из стакана и заполнить его чем-то не таким отвратительным. Хотя ладно, ты не так уж часто злоупотребляешь, в свои-то двадцать. Вся жизнь ещё впереди, а ты уже можешь рассказать о том, как ребята из соседнего двора мешали все дешевое дерьмо, на которое им хватало денег и пили залпом, пьяно смеясь над тем, как одного за другим выворачивает наизнанку. И где-то в этом обществе ты потеряла часть себя, часть той Хоуп, которая могла бы быть чопорной девицей, не посылать людей лесом, как имеешь манеру делать сейчас.
Для мира ты ведь всегда одинаковая: немного высокомерная, порой даже слишком, с извращенными взглядами на жизнь и неизменной привычкой язвить. Тебе ведь не сложно, тебя это даже забавляет, когда на каждое слово у тебя находится десять. И твое нездоровое пристрастие к прогулкам после полуночи, странные знакомые и полное отсутствие инстинкта самосохранения. И ты, вся такая надежда целого мира отважно спасаешь котят с деревьев, грызешь ногти в кино и толкаешь людей в толпе, прокладывая себе дорогу локтями.
А по ночам ты читаешь книги об искусстве, заплетаешь косы и слушаешь чужие стоны, вдыхая терпкий запах крови, к которому уже давно не испытываешь отвращения.
Хоуп единственный ребенок в семье. Её отца зовут Стефан, мать Катарина, тетушка Мэг и её сын Адам /в теле Адама находится Эйнсли Уркхарт, но об этом никто не знает/. Хоуп живет отдельно от семьи, в съемной квартире в центре города. С ней по соседству живет своенравный и дикий кот Граф. У Хоуп есть водительское удостоверение, но нет собственного транспорта для передвижения. Она получила среднее образование и прошла практику в полтора года в больнице Данвилля, теперь работает медсестрой сиделкой в местной больнице.

ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ
- Вы в порядке?
- Да. В случайном.
Расскажи им. Расскажи им всем, как больно в одночасье терять всех и вся. Как больно обрубают крылья и вырывают сердце. Расскажи, как ты пыталась забыть прошлое, пыталась начать сначала. Ты всего лишь пыталась, не сильно стремилась к успеху, ещё не осознавая до победного конца, что в одночасье ты осталась одна в этом мире, без теплых рук матери и шуток отца. Без горячо любимого брата. Ты осталась без семьи, без твердой земли под ногами и счастливого будущего.
Расскажи всем, каково это жить на последние гроши и порой не есть вовсе. Каково это оглядываться назад и видеть то самое, волшебное прошлое, наполненное чудесами и радостью? Каково жить в боли и страдании, когда перед сном ты читаешь старые короткие сообщения от матери? Такие простые разговоры…
- Хоуп, купи хлеб...
- Мам,  задержусь сегодня у Мэд…
- Зайди на работу, помоги отцу…
- Я занята!
Объясни каждому, что ты не хочешь жить. Что существуешь лишь на автопилоте и больше не веришь в бога. Расскажи, как разочаровалась в жизни и больше не желаешь искать хэппи энда. Ты ведь просто хочешь однажды закрыть глаза и больше не просыпаться, не думать о том, что человек, перебежавший на другую сторону дороги когда-то был твоим другом. Ты загнанная в угол, в рамки собственных переживаний, стремишься куда-то прочь отсюда.
Не ищешь счастья, удовлетворения и покоя. Ты знаешь, что ты проклята.
Ты виновата во всем, что только возможно представить. Именно ты виновата в своем горе.
Ты ненавидишь себя.
Ты истязаешь себя.
Ты разбиваешь руки в кровь, перематываешь бинтами и продаешь остатки семейного наследия. Продаешь все, что можешь ещё пригодиться.
Ты не ищешь сочувствия и жалости. Ты не веришь людям, после того как они отвернулись. Они все глупы. Они все моральные уроды и лишь ты, одна лишь ты способна трезво воспринимать реальность.
Умри молодой.
Ты все чаще засматриваешься на собственные руки, на синяки и ссадины, на то, как интересно устроен человеческий организм, стоит лишь подумать, а он уже сам всё делает: дышит, сгибает пальцы, живет.
Но ты не хочешь жить, тебе всё это навязали. И ты злишься. Порой кричишь на людей на улице, лезешь в драку, а иногда и вовсе отмораживаешься, будто всё это тебя совершенно не волнует. Тебе глубоко плевать на всех.
Ты одна, Хоуп.
Совсем одна.

. . .
x Хоуп родилась в Дредфорде, ровно двадцать лет назад. В сентябре
х её отец - Кристофер Лэйн, мать - Стефания Лэйн, младший брат - Чарльз Лэйн
х у семьи была своя цветочная лавка. даже не лавка, а цветочный дом. На первом этаже располагался цветочный магазин, на втором и третьем - жилье
х Хоуп была. сейчас её нет, есть лишь воспоминания о той девочке
х в школе с успеваемостью проблем не наблюдалось, однако она была через чур активная и совершенно не сосредоточенная
х одно время посещала психолога, так как были конфликты с одноклассниками, но к 14-ти года все прошло и кабинет психолога больше не посещался
х находила общие темы для разговоров, была заводилой в кампании друзей-приятелей, влипала в неприятности
х наркоманы сбили её мать и брата, когда Хоуп было 16. насмерть
х она оставила школу, уделяла все время отцу и помогала с магазином
х в год назад что-то пошло не так, и пока Хоуп покупала продукты ".. произошла утечка газа, в связи с чем произошел взрыв.."
х никто не выжил
х уже год она живет на остатки средств в банке, не стремится искать выход из ситуации и продает то, что осталось когда-то от прежней жизни

СПОСОБНОСТИ
отсутствуют

ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
КАК ВЫ НАШЛИ НАС? верхний баннер
СВЯЗЬ С ВАМИ: logan_57

<!--HTML--><div id="devinewrap">
<div id="devineinside">
<div class="devinetop">
<div class="devineimg">
<img src="http://s4.uploads.ru/XEhOp.gif">
<img src="http://s7.uploads.ru/rxQYz.gif">
</div>
</div>

<div class="devinecontent"><div class="devinecontent1">

<center><div class='tc-h1'>описание персонажа</div></center> 
Ей двадцать. Ей снова двадцать лет. Ей двадцать уже на протяжении нескольких лет. Она смирилась с этим, уверенная в том, что никогда не будет моложе или напротив, старше. Нет, все не так. Хоуп всегда двадцать, вечные двадцать.
Она просыпается поздно, почти в 12 дня, когда солнце уже в зените, когда тени не падают под углом, они просто растворяются в жарком солнце. Она осматривает комнату, в которой находится, натыкается взглядом на разбросанные по стенам картины, в хаотичном порядке отражающие её жизнь; видит стоящий на столе ноутбук, в котором каждые пять минут приходят новые сообщения от «друзей», от подруг из Америки, которые ждут, скучают, передают приветы. Она не ищет волшебства, не ищет чего-то возвышенного и прекрасного, она пока лишь дышит.<br>
Хоуп умеет дышать. Хоуп дышит. Каждый день она дышит за двоих. За себя и за сестру, которой больше нет.
Она снова оглядывается, щурится от лучей, которые падают на глаза, щекочут нос и скулы. Она чувствует солнце, видит, как пылинки танцуют в воздухе. Она хочет поделиться тем, что видит хоть с кем-то, но не получается. Её слышат, она с кем-то разговаривает, но никак не может поделиться тем, что у неё на душе. Хоуп не может никому рассказать о том, что ей нравится бирюзовый цвет, что у неё на душе тоскливо, и она бы хотела научиться рисовать акварелью. Её окружают люди не_люди, её окружают, загоняют в рамки, а она бы хотела для себя совсем немного свободы. <br>
Её окружают не люди, а звери.<br>
Хоуп слишком много читает. В 16 лет она мечтала стать расхитительницей гробниц, но в итоге стала выпускницей старшей школы. Она читала слишком много, что порой начала забывать о том, где заканчивается реальный мир, а где начинается фантазия. Хоуп избегает встреч с рассветом, утопая в закате.<br>
Хоуп кажется, что она стара как мир. Её раздражает, когда люди пытаются доказать то, что она знает уже давно. Она не любит когда ей указывают, когда её поучают и пытаются навязать свое мнение. Хоуп прошла школьную программу и прочитала сотни журналов о том, как следует вести себя с людьми. Она умеет быть такой, какая необходима сейчас, в данный момент.<br>
Хоуп провожает взглядом автобус, который едет домой. Она обожает кататься в автобусах в никуда, сидя на предпоследнем сиденье у окна, поджав колени к груди и рассматривая мир в окно. Она видит мир, она любит мир, она много пережила, чтобы сейчас спокойно жить.
Когда-то у неё было горячо любимая сестра. Та, за которую не страшно и жизнь отдать; та, которой перед сном всегда рассказываешь сказки и читаешь книжки. Хоуп безумно любила сестру, проводила с ней время, наблюдала за тем, как та растет. Было что-то нереальное в их отношениях, противоречащее всем устоям мира и канонам отношений. Ведь именно старшая сестра должна шутить, подкалывать младшую и сбрасывать на неё груз вины за происшествия и инциденты, а младшая – строить козни и пакостить. Наверное, именно поэтому судьба решила забрать у Хоуп сестру. <br>
Лэйн как сейчас помнит.<br>
<b><i>«</i></b><i>Это было в августе, когда асфальт уже окончательно перегрелся и начинал плавиться. Они жили через дорогу от лучшей подруги Хоуп – Джилл. Их семья владела двухэтажным домом, с подстриженным газоном и ухоженной лужайкой. Во дворе был детский надувной бассейн, уже ненужный для взрослой Хоуп, но ещё такой желанный для маленькой Эйлин. Родители уехали по делам и попросили Хоуп присмотреть за сестрой, не переживая о том, что может что-то случиться. Они ведь знали, как сестры любят друг друга. Хоуп лишь на пять минут отошла от сестры, чтобы позвать Джилл. А потом скрип тормозов, крик Эйлин. И все.</i><i><b>»</b></i><br>
Дальше Хоуп старается все забыть. Забыть окончательно и бесповоротно, как она, десятилетняя девочка бежит к дороге, пытается оттолкнуть машину, хватает пальцами испачканные в крови волосы сестры, кричит что-то, уже не помня что. Соседи выбегают, уже взрослые что-то говорят, а Хоуп все ещё сидит скорчившись над телом сестры.<br>
Это было самое ужасное, что могло с ней произойти. Хоуп потеряла в тот миг все: сестру, родителей, себя. Она не понимала, как можно жить дальше, не понимала, почему жизнь не остановилась, почему все продолжают жить, как и прежде. <br>
Она и сейчас этого не понимает. Не хочет понимать.<br>
А потом были годы расточительства и депрессий, поломанных пальцев и разбитый коленей. Она бегала, чтобы легкие уже не справлялись, загоняла себя в какие-то рамки, жила на пределе, не боялась ходить по ночам. Она посещала всевозможные секции в школе, лишь бы не находиться дома и не думать о том, что её сестра сейчас могла бы пойти в первый класс. Она не хотела общаться с родителями первые полгода посещая психолога. Но потом все вернулось на круги своя – родители, обед, немного солнца в прозрачном кувшине. <br>
А в свои двадцать Хоуп оставила родителей и американскую мечту в родном Данвилле, вместе со всем, что ей было дорого. Она сбежала. От себя или от прошлого, от навязчивого принца или надоевших подруг, не важно. Она оставила тут прошлую жизнь и отправилась на поиски второго шанса на жизнь.<br>
Она выходит на улицу, теплое солнце скользит по её коже, согревает, обещает сегодня что-то новое, что-то удивительное и прекрасное. И Хоуп верит. Именно сегодня и сейчас. Её пальцы касаются деревянной двери в комнату, где она теперь живет, взгляд падает на коврик, где написано на непонятном языке «добро пожаловать». Добро пожаловать в ад, Хоуп? Добро пожаловать в дивный новый мир? Куда ты попала, зачем сбежала?<br>
Хоуп, ты идиотка. Ты ведь знаешь это, правда?<br>
Тогда беги. Беги прямо и никогда не останавливайся.<br>
Беги, Хоуп.<br>
<i>Б Е Г И.</i><br>
Ты дышишь. Снова дышишь, хотя где-то в глубине души понимаешь, что это какая-то ошибка и ты не должна сейчас вот так совершенно спокойно дышать, ходить и вообще создавать иллюзию успешной леди без собачонки на поводке. И где-то за спиной у тебя роятся воспоминания о прошлом, первая любовь и вся такая муть, которая назойливо раздражает томными зимними вечерами. Но ты, дорогая Хоуп, уже научилась избавлять себя от ненужных мыслей, спокойно запивая это все снотворным или отборным, таким противным и обжигающим виски. Тем самым виски, которые приводит в состояние не_стояния, тем самым, которое стоит вылить из стакана и заполнить его чем-то не таким отвратительным. Хотя ладно, ты не так уж часто злоупотребляешь, в свои-то двадцать. Вся жизнь ещё впереди, а ты уже можешь рассказать о том, как ребята из соседнего двора мешали все дешевое дерьмо, на которое им хватало денег и пили залпом, пьяно смеясь над тем, как одного за другим выворачивает наизнанку. И где-то в этом обществе ты потеряла часть себя, часть той Хоуп, которая могла бы быть чопорной девицей, не посылать людей лесом, как имеешь манеру делать сейчас.<br>
Для мира ты ведь всегда одинаковая: немного высокомерная, порой даже слишком, с извращенными взглядами на жизнь и неизменной привычкой язвить. Тебе ведь не сложно, тебя это даже забавляет, когда на каждое слово у тебя находится десять. И твое нездоровое пристрастие к прогулкам после полуночи, странные знакомые и полное отсутствие инстинкта самосохранения. И ты, вся такая надежда целого мира отважно спасаешь котят с деревьев, грызешь ногти в кино и толкаешь людей в толпе, прокладывая себе дорогу локтями.
А по ночам ты читаешь книги об искусстве, заплетаешь косы и слушаешь чужие стоны, вдыхая терпкий запах крови, к которому уже давно не испытываешь отвращения. <br>
Хоуп живет в съемной квартире в центре города. С ней по соседству живет своенравный и дикий кот Граф. У Хоуп есть водительское удостоверение, но нет собственного транспорта для передвижения. Она получила среднее образование и прошла практику в полтора года в больнице Данвилля, теперь работает медсестрой сиделкой в местной больнице. <br>

</div></div></div>
<div class="devinequote">

<div class="devinequote1">❝</div>
не путай дух охоты с идиотизмом

</div>
<div class="devinequote2">
<img src="http://s7.uploads.ru/ZL83T.png">
</div>

<div class="devinequote3">
<center><span style="color:#ffffff; font-size: 15px;">Хоуп Лэйн</span></center><br>
<b>Сокращения:</b> <i>Хоуп</i><br>
<b>Внешность:</b> <i>Zoey Deutch</i><br>
<b>Дата рождения:</b> <i>2о.о7.1995 (20)</i><br>
<b>Место рождения:</b> <i>Данвилл, Иллинойс, США;</i><br>
<b>Ориентация:</b> <i>бисексуальна</i><br>
<b>Работа:</b> <i>медсестра в больнице</i><br>
</div>
<div class="devineover1"></div>
<div class="devineover2"></div>
<div class="devineover3"></div>
<div class="devineover4"></div>
<div class="athriller"></div>
</div>
</center>
<style type="text/css">
.devineimg img { width: 245px;  background-size: cover; background-position: center center; border: 5px solid #ffffff;   box-shadow: 0 2px 6px rgba(0,0,0,0.1); padding: 2px; margin-right: 2px; }
</style>